|
http://www.musicien.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=229&Itemid=1
ПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ МУЗЫКА
Я благодарна судьбе, подарившей мне встречу с замечательными людьми, удивительными музыкантами, одаренными педагогами Ириной Ивановной и Львом Николаевичем Наумовыми. Более 50-ти лет тому назад они стали моими учителями, определившими мой жизненный путь – становление музыканта и педагога.
Окончив училище им. Гнесиных у Ирины Ивановны в далекие 60-е годы, я начала работать в Детской музыкальной школе; одновременно, подготавливаясь к поступлению в консерваторию, продолжала заниматься у Ирины Ивановны. Поэтому я часто бывала в доме Наумовых, которые в скором времени сделались для меня близкими и родными, навсегда оставившими в моем сердце много света и тепла.
В то время Ирина Ивановна и Лев Николаевич жили на Студенческой улице в небольшой квартире (в 2-х комнатах) с соседями. В семье была маленькая дочка Наташа и две чудесные бабушки, Мария Александровна и Анастасия Ивановна (мамы моих педагогов). В их доме всегда было много учеников, с утра и до позднего вечера звучала музыка. Наумовы работали с учениками за одним инструментом, поочередно сменяя друг друга. Несмотря на стесненность в жилищных условиях, члены семьи были всегда доброжелательны и гостеприимны ко всем приходящим в дом. Вот и мне посчастливилось окунуться в теплую атмосферу их семейного радушия, получив в подарок на многие годы от них щедрую любовь и сердечную поддержку.
В этой доброй семье, среди больших музыкантов начались «мои музыкальные университеты»: здесь воспитывался мой художественный вкус и понимание истинных ценностей в искусстве, а так же я получала музыкальное образование, совершенствуя свой профессионализм. Нередко Ирина Ивановна, занимаясь со мной, говорила: «Поиграй Лёве!». И я играла, а они вместе слушали меня. Правда, в начале я стеснялась, робела и почему-то побаивалась Льва Николаевича. Он казался мне очень строгим и серьезным, хотя всегда ласково и уважительно относился ко мне. Позже по настоянию Ирины Ивановны я продолжила занятия уже у Льва Николаевича. Теперь он стал моим учителем и наставником.
Лев Николаевич во время занятий со мной был не многословен, но всегда доброжелателен. Часто перед уроком я заставала его психологически переутомленным занятиями с предыдущими учениками и погруженным в свои мысли. Я начинала играть. Он слушал меня, не прерывая, с начала до конца. И вдруг внезапно преображался, как бы озаряясь той музыкой, которую слушал и слышал в себе. И так было всегда… Теперь он был полон энергии. Нередко, эмоционально напевая и показывая на рояле, он проводил параллели с другими произведениями или делал яркие сравнения. Опираясь на свои юношеские записи, вспоминаю такие ассоциации: прелюдия - «ворота в храм» (по Нейгаузу), фуга - «на солнечной лужайке перекличка флейт, а 16-ые – это фон скрипками», концерт, вступление – хор на pp поет «Христос воскрес», в сюите – играть «печально среди моря радости», стоккатный бас – сделать «гулким, как бы желать кого-то испугать», на внезапных pp – «испытывать блаженство, а не страдать» и др. Я хорошо помню его выразительные жесты, мимику, интонацию и часто употребляемые слова «божественно» и «ужасно»! Лев Николаевич занимался всегда увлеченно. Его замечания были обращены на понимание формы, глубины содержания, эмоционального настроя и музыкальной образности. Обладая композиторским мышлением, он во всем находил удивительное, что вызывало у меня восхищение и желание каждую деталь музыкального произведения пропустить через свои уши и сердце.
В работе над произведением Лев Николаевич требовал: отношение к тексту – «острее и аккуратнее», «рассмотреть в нотах все обозначения автора», «стараться быть корректной»; при первом знакомстве с музыкальным произведением сразу ставить вопрос о форме, мыслить больше «мотивы – из суммы мелких», выбирать опорные ноты и аккорды, к которым идет развитие, уметь строить кульминации; делать ярче фразировку, слушать и дослушивать все концы лиг, начала и концы фраз, последние ноты звеньев; обязательно подчеркивать интересные ходы (хроматизмы, обороты, средние голоса или сочетания голосов), яснее показывать все основные планы («особенно верхний и нижний», «средний – затушевать»); обращать внимание на то, чтобы уметь слышать диссонансы и консонансы, длинные ноты, уметь играть разрешения; снимать педаль на паузах («впечатление воздушности»), «паузы – это музыка» («замирать», «застыть на паузах»); не форсировать звук («не играть forte без чувства меры») и многое – многое др. Его мудрыми советами были: «всегда идти от музыки, разрешая технические задачи», «главное – сердечность и богатая эмоциональность в исполнении», «выучивать текст мысленно на память, уметь сыграть и спеть про себя», «играть все свободной и мягкой рукой, в любой момент уметь освобождаться», «все учить медленно, но не терять интонационного тяготения», («нет 2-х одинаковых звуков» - «на этом все строится»), «зерно в темах Баха всегда играть яснее, чем развитие темы», «синкопированные ноты давать более полно, тогда и получится красиво» («то здесь, то там сверкнет яркая нота в быстром темпе на фоне ровных 16-х»), «уметь спеть всю фугу, как один голос», «пианисту-музыканту обязательно пройти курс полифонии после прохождения курса гармонии»…
Годы обучения тех лет вспоминаются, как светлая часть моей жизни. Мне повезло в далекой юности не только учиться, но и стать близкой семье Наумовых, с которой установились теплые, дружеские отношения на всю жизнь. В те годы мы постоянно и много ходили в концерты (нередко Лев Николаевич слушал по партитуре, иногда привлекая к этому и меня). Атмосфера их семейной жизни была всегда творческой, с впечатлениями от прослушанных концертов, постоянными разговорами и обсуждениями игры своих многочисленных учеников. В их семье однажды мне посчастливилось услышать и сочинение Льва Николаевича – «Вокальный цикл» на стихи Дмитрия Кедрина; это было одно из первых его исполнений. Я присутствовала на многих семейных праздниках (с удивительными творческими задумками бабушек своей внучке Наташе, интересными завораживающими шарадами Ирины Ивановны и Льва Николаевича, которые и им самим нравилось разыгрывать). Наумовы любили своих учеников. Удивляла их простота и близость в отношениях с учениками настоящих и прошлых лет, которые шумно, с радостью собирались на днях рождения своих учителей.
Ирина Ивановна заботилась о здоровье Льва Николаевича. Когда у него наступало переутомление, то она изыскивала возможность выехать в парк «Фили» или «Сокольники» (Наумовы были легкие на подъём). Иногда нам удавалось выезжать за город на прогулки по Киевской железной дороге. А летом неоднократно они приезжали на дачу, которую снимали мои родители (в окрестностях музея-усадьбы «Архангельское», деревня Михалково). Здесь мы большой компанией весело и непринужденно проводили время, о котором потом не раз с удовольствием вспоминали.
В общении со мной Лев Николаевич был очень добр и прост, часто держал себя как бы «на равных», что меня всегда несколько смущало. Только позднее, с годами, для меня стала проясняться сущность величия этого человека в его благородной простоте. Вспоминаются такие случаи из жизни. Лев Николаевич увлекался фотографией. У него была хорошая фототехника. Он много фотографировал (в частности, наши поездки на природу), самостоятельно проявляя и отпечатывая снимки. С 1961 года я начала работать в одной из старейших музыкальных школ нашего города. Мне очень хотелось иметь фото своих учеников. Узнав об этом, Лев Николаевич предложил приехать и сфотографировать мой класс. Только б знали ученики, ставшие давно мамами и папами, чьими руками около полувека назад 25 мая 1962 года была сделана фотография в сквере у Покровских ворот!
Или другой случай. Накануне вступительных экзаменов в консерваторию у меня были волнения по поводу написания 3-х-голосного диктанта. Лев Николаевич посоветовал взять напрокат магнитофон, чтобы ежедневно и самостоятельно тренироваться. Когда был привезен магнитофон, Лев Николаевич приехал и надиктовал не один десяток необходимых диктантов, сочиненных им тут же. В итоге – сдача экзамена сложилась для меня успешно.
Лев Николаевич был увлеченным педагогом в деле «творческого поиска» и щедрым в отношении своего личного времени. Однажды я спросила его о строении одной из 3хголосных инвенций И.С.Баха и получила от него творческий посыл на всю последующую жизнь. Лев Николаевич предложил мне попутно рассмотреть форму и тональный план в других инвенциях. Так, сидя в маленькой комнатке рядом с его дочкой Наташей (в это время Ирина Ивановна занималась с учениками в соседней комнате), увлекшись, мы за 1,5 часа проанализировали все 15 инвенций.
Большая влюбленность в Генриха Густавовича Нейгауза царила в семье Наумовых, Льва Николаевича и Ирины Ивановны, которые в прошлом были учениками, а в настоящем – преданными последователями его принципам и заветам. В семье Наумовых много говорили о Нейгаузе, с восхищением вспоминая его уроки с учениками, и удивительных концертах Святослава Рихтера. Однажды Ирина Ивановна сказала: «Пора Светульке походить на уроки Генриха Густавовича». Это было моей мечтой. По просьбе и рекомендации Льва Николаевича я получила заветное разрешение от самого Г.Г.Нейгауза посещать уроки в «легендарном» №29 классе Московской консерватории. Теперь Г.Г.Нейгауз стал кумиром и для меня. Более 2-х лет я находилась под воздействием впечатлений от уникальных уроков и классных вечеров выдающегося профессора – УЧИТЕЛЯ МУЗЫКИ. А в его юбилейный год (75-летия со дня рождения) волею судьбы мне выпала честь от лица музыкально-педагогической общественности г. Москвы 20 апреля 1963 года принимать участие в чествовании Народного артиста РСФСР, профессора Генриха Густавовича Нейгауза в Центральном Доме работников искусств.
Лев Николаевич в жизни был на редкость скромным человеком. Помню, как мы после концерта в Малом зале Московской консерватории (слушали квартеты Д.Шостаковича) стояли в длиннющей очереди в раздевалке. Впереди, недалеко от нас, стоял Д.Д.Шостакович. Великий композитор и талантливый педагог – ассистент Г.Г.Нейгауза, оба, имея полное право одеваться вне очереди, - этим правом не воспользовались.
Очень не любил Лев Николаевич что-либо показное. В год его 70-летия мне с трудом, при помощи Ирины Ивановны, удалось получить от него согласие на интервью моему бывшему ученику А.Миловидову (музыкальный редактор на радио России). Вероятно, природная интеллигентность Льва Николаевича не позволила в этой просьбе мне отказать. Так же, ни без труда, уговорили его и на творческую встречу с коллективом школы (в год её 75-летия), где я преподаю и сейчас. С удовольствием вспоминаю, как тогда мне вместе со своей коллегой-преподавателем Мелкумовой Л.Н., (она тоже училась у Льва Николаевича), хотелось выразить любовь и признание учителю в его юбилейный год (семидесятилетие). И нам удалось осуществить это заветное желание. Был организован незабываемый концерт-встреча с профессором Московской консерватории Л.Н.Наумовым.
Он приехал в Детскую музыкальную школу им. К.Н.Игумнова (директор Агажанова Е.А.) в канун Нового 1996 года (13.12.1995 г.). Лев Николаевич был, как всегда, со своей супругой Ириной Ивановной, музыкантом-единомышленником, и своими чудесными консерваторскими учениками-лауреатами многих российских, международных конкурсов. Льву Николаевичу мы подготовили сюрприз – два его романса на стихи Дмитрия Кедрина (из имеющегося экземпляра нот, подаренного мне Львом Николаевичем в 60-е годы) в исполнении заслуженного артиста РФ Константина Поплинского (партия ф-но Мелкумова Л.Н.). До сих пор помню, каким приятным удивлением засветились лица гостей, с благодарностью оценивших наш музыкальный подарок. Правда, после концерта Лев Николаевич тихо и даже как-то мельком сказал мне об имеющихся в нотах опечатках в двух местах!.. Затем стали выступать ученики Льва Николаевича. Они играли искренно и вдохновенно, что у присутствующих в зале вызвало восхищение (фото 5 и 6). В гостевой книге школы им. К.Н.Игумнова Львом Николаевичем сделана удивительная запись об этом вечере:
«Огромное спасибо за чудесную встречу со мной и моими
питомцами – по поводу 75-летия Детской школы
(в которой, я, к сожалению, впервые!).
Пусть будет – Музыка, пусть всегда будет Музыка,
а остальноё – переживём. Всё равно милее нашей Родины
нет земли на свете. Помоги нам Господь!».
В этих словах – суть и смысл прожитой жизни великого педагога; это и завет для грядущих поколений, в котором вечно будет жить дух великого музыканта.
В настоящее время, вот уже на завершении своей педагогической деятельности, я, больше чем когда-либо, понимаю: многое из того, что было заложено в юности, помогало мне всю жизнь в профессии педагога Детской музыкальной школы. И я счастлива, что многие годы жила и ныне живу в свете памяти о доброте, благородной простоте и величии своего учителя - Льва Николаевича Наумова.
По жизни, в разные годы, если предоставлялась такая возможность, я пользовалась любой встречей со Львом Николаевичем, старалась не пропускать его классные концерты в Малом зале консерватории. Мне посчастливилось сделать любительские фотографии с концертов последних лет. Это фото с концерта его учащихся – студентов МГУМИ им. Ф.Шопена в концертном зале Музея музыкальной культуры им. М.И.Глинки (12.12.2004 г.) и фото с классного концерта, посвященного 80-летию со дня рождения Л.Н.Наумова, в Малом зале Московской консерватории (17.02 2005 г.)
Мастер-классы профессора Л.Н.Наумова, проводимые неоднократно Московским Городским Методическим кабинетом, в преподавательской среде являлись всегда знаковым событием. На удивление всех присутствующих, он одним штрихом, несколькими тонкими замечаниями или своим ярким показом мог неузнаваемо изменить исполнение любого ученика, подняв его на небывалую высоту художественного понимания и исполнения музыкального произведения.
Лев Николаевич любил музыку. Казалось, что именно она создавала в нем светлый настрой, который давал ему силы жить и ощущать, как прекрасен этот мир и самое чудесное в нем – МУЗЫКА!
Но в последние годы, особенно после тяжелой утраты супруги - друга по жизни, Ирины Ивановны, - я несколько раз слышала ото Льва Николаевич слова: «задержался я...» И у меня щемило сердце.
Я счастлива, что в 2002 году для всех, кому дорога классическая музыка, вышла в свет удивительная книга Лев Наумов «Под знаком Нейгауза» (Беседы с Катериной Замоториной), которая с автографом Льва Николаевича стала для меня дорогим подарком и сокровенной памятью. С благоговением и большой благодарностью я склоняю голову перед памятью этого великого музыканта и учителя! Пока жива МУЗЫКА – будет жить и ПАМЯТЬ о Льве Николаевиче Наумове!
|
