|
 УРОКИ МУЗЫКИ
Михаил Абрамович Пионтак — композитор. Он пишет классическую музыку. Чтобы было удобнее заниматься любимым делом, Пионтак пошел работать в музыкальную школу, Поэтому в Москве он больше известен как один из лучших учителей игры на скрипке. Жизнь ради искусства, а не ради ремесла и денег — когда мы последний раз задумывались об этом?
СЕМЬЯ
Я родился в интеллигентной семье. Мама моя была музыкально одарена и мечтала учиться пению. В семье к этому отнеслись отрицательно, и она в результате закончила оптико-механический институт в Ленинграде. Но всю жизнь жила музыкой, очень любила ее и хорошо знала.
Отец погиб на фронте в 1943-м, зная меня только по фотокарточке. С фронта вернулась эта фотокарточка, вся измятая. Она лежала у него в кармане, а когда он уходил на задание, то оставлял все документы. Карточка эта очень дорога мне как связь с отцом.
Послевоенные годы были тяжелыми, здоровье у меня было слабое. И вся семья говорила маме: «Перестань мучить ребенка музыкой!» Она отвечала: «Не могу не мучить, вдруг это его судьба».
Скрипку выбрала мама, и в семь лет я поступил в музыкальную школу. Сначала с педагогами в школе мне не везло. Я фактически учился только последние два года, у известного педагога Ильи Владимировича Беленького. После музыкальной школы окончил училище при Московской консерватории, а потом и Московскую консерваторию.
Но я видел себя композитором и, чтобы получить определенную свободу, пошел работать в музыкальную школу.
КОМПОЗИТОР
Не теряю надежды, что после моей смерти моя музыка станет более известной. В этом нет ничего обидного.
Шуберт написал девять симфоний, и ни одна из них не прозвучала при его жизни, так что уж нам, грешным, роптать. Очевидно, у меня не хватило деловых качеств, чтобы громко заявить о себе.
Мою музыку играют мои ученики. Мне не стыдно за Концерт для скрипки с оркестром, Токкату для фортепьяно, шуточную симфонию для струнного квартета, цикл из пяти прелюдий для фортепиано. Не стыдно за мои романсы. И еще за мою собственную редакцию этюдов Крейцера. Это библия скрипичной техники — 42 этюда.
УЧЕНИКИ
Бывает «спрятанная» музыкальность — сплошь и рядом. У меня были ученики, которые приходили, не выказывая никаких способностей. Для них было открытием, что существуют звуки разной высоты. А потом становились профессиональными музыкантами, в том числе известными.
У меня недавно закончил школу талантливый мальчик. Он учился блистательно, выступал на конкурсах. Получал всякие регалии. Но он не ставил себе целью стать профессиональным музыкантом.
И почему же я должен сокрушаться? Может, из него Эйнштейн выйдет, который, как известно, играл на скрипке.
К сожалению, бывает, что честолюбие толкает некоторых педагогов на такие ошибки, за которые потом ученик расплачивается всю жизнь. Я знаю таких учеников, которых педагоги искусственно толкали на музыкальный профессиональный путь, а потом выяснялось, что человек все-таки пошел по ошибочному пути, ему не надо было идти в музыку. У него недостаточно способностей, недостаточно сил для этого. А выбор уже сделан. И люди подчас кончали свою карьеру в больнице: нервные срывы, разочарование, переигранные руки от излишних усилий.
ВУНДЕРКИНДЫ
С Моцарта начинается вундеркиндство. Эта проблема одна из самых острых и сегодня. Леопольд Моцарт, его отец, был, конечно, замечательный педагог, замечательный музыкант и, конечно, увидел искру Божию, и ее, конечно, развил. Но после этого чуда, которое явилось в лице этого конкретного ребенка, мир просто заболел вундеркиндством. И если для Моцарта это было естественно, то остальные... Например, история с Бетховеном: отец Бетховена загорелся идеей сделать из него второго Моцарта и сгубил, в общем, Бетховенна. Он его бил по голове, выколачивал из него Моцарта, что потом привело к глухоте. Хотя он бы стал Бетховеном и так. Ну не в семь лет. Но стал бы.
.. .А потом и пошло, и поехало!
Когда Антону Рубинштейну исполнилось одиннадцать лет, он поехал в Европу с гастролями. У него был успех, конечно. Он был вундеркинд. Лев Баренбойм в своей монографии о нем приводит огромный список вундеркиндов, которые в одно время с Рубинштейном гастролировали в Европе. И ни одного имени, которое осталось бы в истории.
Ныне создание вундеркиндов поставлено на поток.
Вот я слушаю сегодняшних вундеркиндов. Ну это часто удивительное, но печальное зрелище. Беда в том, что они не играют, не творят музыку. Они демонстрируют. То, чему их научили. Свою беглость, свои способности. Они демонстрируют, какой огромный труд вложили они сами и их учителя. Но, видите ли, когда Моцарт играл — это было искусство. Когда Сен-Санс одиннадцатилетний выступал — это тоже было искусство. Это было личное отношение этого ребенка к музыке. А есть просто дрессированные дети, из которых делают музыкальные автоматы.
Даже Моцарт сокрушался, что когда был ребенком, то привлекал большое внимание, а когда вырос, то к нему интерес угас. Это больно его ударило. Потому что мы, люди, очень любим цирк. Искусство интересует меньше.
ЗАКОН МЕРФИ
Есть такой закон Мерфи: «Если что-то может стать хуже, оно обязательно станет хуже».
Вспомните, Чайковский закончил училище правоведения, работал в министерстве юстиции и был, наверное, неплохо обеспечен. И бросил все во имя искусства. Семья уже к этому моменту его не поддерживала.
Римский — Корсаков был военным моряком, был очень хорошо обеспечен, тем не менее он бросил все это и пошел в музыку, которая ему тоже ничего не сулила. И таких примеров можно привести сколько угодно.
Но есть и другие примеры. Иоганн Штраус был талантливый человек, безусловно, но он был около искусства. Для него это не было священнодействием. Знаете, Щепкин говорил: «Либо священнодействуй, либо убирайся». А Штраус просто зарабатывал. В той же самой Вене незадолго до него жил Шуберт, жил в нищете...
У американского фантаста Сильверберга есть рассказ о том, как американские ученые середины XXI века, обеспокоенные упадком музыкального искусства в своей стране, отправляются в прошлое к постели умирающего композитора Перголези. А умер он в возрасте 26 или 27 лет. Увозят его в XXI век, чтобы вылечить, и чтобы он потом поднял музыкальное искусство. И вот, любопытно, что поразило больше всего Перголези в XXI веке? Две вещи: музыка Баха (он не успел с ней познакомиться) и то, что она никому не нужна. И заканчивается рассказ очень печально. Перголези пытается что-то сделать, но шоу-бизнес его затягивает. То, что могло стать хуже, стало хуже.
МУЗЫКА ХУДЫХ
Опера уже довольно давно является искусством для богатых. И богатые люди интересуются не тем, что действительно ценно, они интересуются модой.
.. .Считается, что классическую музыку можно полюбить без всякой подготовки. Но дело в том, что искусство, как мы с вами договорились, — это чудо. А музыкальное искусство — самое сложное чудо, поскольку это единственное абстрактное искусство. Полностью абстрактное. Оно течет, оно неосязаемо, и чтобы его понять, надо уметь в голове держать одну тему, потом сопоставить ее с другой. Учит же ребенок язык с младенчества, а чтобы выучить иностранный язык, сколько нужно трудов! А во имя чего я буду себя насиловать, чтобы слушать Бетховена, если впервые я его услышал в сорок лет?
Если во имя моды богатые люди отдают своих детей учиться музыке, то это замечательно. Дети получают музыкальное образование, особенно если они действительно воспитываются в атмосфере серьезного искусства.
ШТАМП
Заслуга советской власти в том, что когда весь остальной дореволюционный мир рушился, система музыкального образования была сохранена. Музыка — это же дело не политическое.
Первая светская музыкальная школа в России была открыта Балакиревым в 1862 году. Хоть она была еще далека от настоящей музыкальной школы. Там учили пению, там учили нотной грамоте. В том же году Антоном Рубинштейном была открыта первая консерватория, в Петербурге. Через четыре года — Московская консерватория. А в 1895 году — знаменитая школа сестер Гнесиных. Вот так было заложено музыкальное образование в России. Оно и дало блистательные результаты.
Конечно, русская музыкальная школа после революции весьма поредела. Ауэр уехал почти со всеми учениками, с Хейфецем, с Цимбалистом и т. д. Леопольд Ауэр, можно сказать, основатель нашей скрипичной школы (он преподавал в Петербургской консерватории). Тем не менее то, что осталось, тоже работало. Мало того, Советы создали огромную систему общедоступных музыкальных школ. Но и величайшие традиции могут выродиться в рутину, в штамп. Штамп — это, может быть, самое большое зло, которое породила советская система музыкального образования. В конечном итоге все превратилось в ремесло.
При этом педагогический процесс в музыке отличается от всех остальных тем, что от первых шагов в школе до последних шагов в консерватории занятия идут индивидуально. В этом особенность. Это замечательно! И это во многом позволяло преодолевать рутину.
...Знаете, когда встал вопрос о том, чтобы дать Ференцу Листу образование, его родители продали дом. Потом еще валялись в ногах у меценатов, чтобы оплатить музыкальное образование гениального ребенка. Сейчас все доступно, пожалуйста. Но это становится системой, которая подавляет личность, вот в чем беда. Если из Листа сделали личность, то сегодняшняя система образования, в общем, склонна к подавлению личности. «Не рассуждать. Выполняй то, что тебе сказано».
Одна из проблем — интерпретация. Ойстрах играл так! Это есть эталон. А то, что в искусстве может быть многовариантность и каждый музыкант — это художник, про это забывается. И каждый имеет право, ну скажем так, в пределах стиля, в пределах культуры быть художником. Нет, говорят, нельзя. А до 1917-го в дипломах выпускников консерватории писали: «свободный художник». Теперь не пишут...
И Ростропович, и Ойстрах, и Гилельс были творческими людьми, а сегодня из них делают священных коров.
Первую консерваторию в Германии открыл Мендельсон в Лейпциге. Много позже, когда Григ там учился, он писал о том, какой это ужас — Лейпцигская консерватория. Потому что те замечательные традиции, которые заложил Мендельсон, превратились в догму. А раз это догма, значит, нет места творческому процессу. То же самое у нас.
СКРИПАЧИ
Я слушаю сегодняшних знаменитых скрипачей, не буду называть имена... Они либо уходят в сторону попсы, либо, будучи в рамках серьезного искусства, тем не менее становятся шоуменами. Либо это те самые вундеркинды, которых научили двигать руками.
Безусловно, надо отметить невероятный технический рост. Сегодня ни для кого уже нет никаких сложностей. Могут сыграть все что угодно. Но исчезло чудо. Исчезла индивидуальность .
Еще одно отличие сегодняшнего времени. Раньше скрипка была сугубо мужским инструментом. Если в прошлом были иногда пианистки, которые достигали значительных высот, то в скрипичном искусстве главенствовали мужчины. А в наше время женщины добились потрясающих успехов! Сегодня есть и талантливые скрипачи, и талантливые скрипачки.
Но радости от этого нет — ибо царит культ техники, культ технической непогрешимости.
Это вызвано в том числе и обилием конкурсов. Конкурсы — тот самый бич, который создает этот культ техники. Как оценивать выступление конкурсанта: кому-то понравилась интерпретация, кому-то нет. Где критерий? Единственный объективный критерий — техническое совершенство. Но техническое совершенство и просто совершенство — не одно и то же.
Знаете, Ганс фон Бюлов говорил: «Антон Рубинштейн швыряет фальшивые звуки в зал горстями, никто этого не замечает. А мне стоит задеть одну клавишу, и все об этом говорят». Потому что Рубинштейн играл так гениально, что эти шероховатости никто не замечал, а Ганс фон Бюлов играл, как хороший ремесленник, а в ремесле важна именно точность исполнения. Вот эта точность и стала критерием.
ИГРА ЗВУКОВ
Жизнь показывает, что все серьезные результаты были достигнуты людьми широкого кругозора. Шуман, например, издавал газету. Сам писал, у меня в библиотеке три тома его литературных произведений. Чайковский был замечательным литератором. Я думаю, что вряд ли вообще возможна музыкальность в отрыве от всего. Вот ремесленник может быть узким специалистом...
Общество состоит из индивидуумов. Способна ли музыка изменить индивидуума? На этот вопрос отвечали по-разному. Шенберг, Стравинский считали, что музыка не способна воздействовать на человека в моральном отношении. Они считали, что это просто игра звуков.
На мой взгляд, это совершенно абсурдная точка зрения. Цель искусства — катарсис, а это такое воздействие на человека, переживая которое, он становится лучше. В противном случае музыка и вообще искусство теряют смысл.
С другой стороны, и Гейдрих хорошо играл на скрипке, и Муссолини. Нет, не только искусство воспитывает...
Поэтому нет человека, который бы не любил музыку. Хоть бы и «два притопа». Все равно это музыка, он ее любит и без нее обойтись не может. Без литературы может, а без музыки — нет. Я вот смотрю на эти концерты попсовые. Как там девушки руками размахивают! Это тоже воздействие музыки, пусть и печальное
Статья в PDF (часть 1; 2.5. МБ)
Статья в PDF (часть 2; 6.7. МБ)
Статья в PDF (часть 3; 8.5. МБ)
|
